Добрый вечер, дорогие друзья!
Наш сегодняшний концерт в преддверии прекрасного светлого праздника – Дня Победы. 9 Мая мы будем отмечать уже 70-летие со дня Победы в Великой Отечественной войне. Наш сегодняшний концерт мы посвящаем этой прекрасной дате. И назвали мы его «Поклонимся Великим тем годам»
Звучит музыка…
Пьеса «Грезы» Роберта Шумана из фортепианного сборника «Детские сцены» ор. 15.
В июне 1941 года на территории нашей страны стояли теплые летние дни. Во многих школах шли выпускные школьные вечера. 22 июня (это было воскресенье) татарский поэт Муса Джалиль собрался с семьей за город, на дачу друга. До отправления поезда оставалось несколько минут, когда по радио раздался суровый голос Юрия Левитана.
Заучит запись голоса Левитана…
«Внимание, говорит Москва! Говорит Москва! Заявление Советского правительства! Граждане и гражданки Советского Союза! Сегодня, 22 июня, в 4 часа утра, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах…»
На пригородной станции Мусу ждали друзья. Они весело махали руками, улыбались. Они еще не слышали сообщения Советского Правительства. Мусе пришлось первым сообщить им эту новость…
На следующий день Муса отправился в военкомат с просьбой отправить его на фронт. Ему сказали «Ждите… Все хотят на фронт…»
В июле пришла повестка. И Муса сначала был направлен в полк, который формировался в Казани. Некоторое время он находился в резерве, а в 42-году оказался на Волховском фронте, во Второй ударной армии. Но обстоятельства сложились так, что Вторая ударная армия была окружена. Муса был тяжело ранен и взят в плен.
В плену он оказался в лагере военнопленных. И немцам пришла в голову такая идея: формировать из военнопленных легионы и отправлять их на линию фронта в подкрепление своей армии. Формировались легионы по национальному признаку. Например: легион армян, легион грузин, легион татар. Немцам нужны были агитаторы, поэтому они предложили Мусе сотрудничество. И Муса «согласился».
Он уже жил в Берлине, у него была своя квартирка…
Первый же легион из татар и башкир, который был направлен на линию фронта, перебил немецкое командование и в полном составе, с оружием и боеприпасами, перешел на сторону белорусских партизан.
И все это было работой Джалиля и его товарищей.
К сожалению, в их ряды проник предатель..: Муса и его товарищи были арестованы. В квартирке, где он жил, последовал обыск. Там нашли очень много листовок, в которых Муса призывал татар не сражаться против русских солдат.
В застенках Моабитской тюрьмы он создал более 125 стихотворений, которые аккуратно записывал в тетрадь. Перед казнью поэт попросил своего сокамерника передать ее на родину.
Для казни Мусу и его товарищей перевели в тюрьму Плетцензее в Берлине.
Представьте себе, сохранились свидетельства помощника надзирателя Пауля Дюррхауера, сопровождавшего осужденных в последний путь. И вот что он свидетельствует: «Татары держали себя с поразительной стойкостью и достоинством На его глазах ежедневно совершались десятки, сотни казней. Он уже привык к крикам и проклятиям, не удивлялся, если в последнюю минуту начинали молиться богу или теряли сознание от страха… Но ему еще не приходилось видеть, чтобы люди шли на место казни с гордо поднятой головой и пели при этом какую-то азиатскую песню».
Конечно же, это была татарская песня…
- «Сандугач-күгәрчен» («Соловей-голубь») татарская народная песня. Обработка для фортепиано Мансура Музафарова.
Композитору Андрею Эшпаю было 16 лет, когда началась война. Он жил с родителями и братом в Москве на улице Большая Бронная. На фронт его отправили, когда ему было уже 19 лет, в конце 44-го года.
Вот что он вспоминает: «Я был направлен на Первый Белорусский фронт, попал во взвод разведки. Война началась для меня на реке Висла. Я участвовал в боях за Варшаву, за Берлин. На фронте у меня было два друга, храбрейшие из храбрейших — Гена Новиков из Ташкента и Володя Никитинский их Архангельска. Мы были неразлучны, не раз выручали друг друга. Оба они прошли всю войну и оба погибли в боях за Берлин, в последние часы войны. Как-то зашел ко мне Марк Бернес и сказал: «Есть стихи, нужна музыка». Он поставил на пюпитр листок со стихами Евгения Винокурова и стал ждать, словно музыку я сочиню прямо сейчас, при нем. И представляете, так оно и получилось…»
Стихи, которые поставил на пюпитр Марк Бернес, потрясли Андрея Эшпая…
В полях за Вислой сонной
Лежат в земле сырой
Сережка с Малой Бронной
И Витька с Моховой.
А где-то в людном мире,
Который год подряд
Одни в пустой квартире
Их матери не спят.
Все, о чем говорилось в этих стихах, было и в судьбе самого Андрея Эшпая. Был фронт, были бои на реке Висла, в которых он участвовал сам.
Была гибель брата, которого мама ждала до конца своих дней. И жили они в Москве на Бронной. Только брата звали не Сережка, а Валентин.
Андрей Эшпай был так взволнован от этих совпадений, которые были в его судьбе и в этом стихотворении, что мелодия песни родилась у него сразу же.
- А. Эшпай «Москвичи» Переложение для двух кларнетов и фортепиано.
Русская поэтесса Юлия Друнина в 17 лет, совсем девчонкой, прямо со школьной скамьи ушла добровольцем на фронт. И до конца 44 года она была батальонным санинструктором.
После войны училась в Литературном институте. Первый сборник ее стихов вышел в 1948 году. Сборник назывался «В солдатской шинели». Одно из стихотворений посвящено памяти однополчанки, героя Советского Союза Зины Самсоновой. Называется стихотворение «Зинка».
Мы легли у разбитой ели.
Ждем, когда же начнет светлеть.
Под шинелью вдвоем теплее
На продрогшей, гнилой земле.
— Знаешь, Юлька, я — против грусти,
Но сегодня она не в счет.
Дома, в яблочном захолустье,
Мама, мамка моя живет.
У тебя есть друзья, любимый,
У меня — лишь она одна.
Пахнет в хате квашней и дымом,
За порогом бурлит весна.
Старой кажется: каждый кустик
Беспокойную дочку ждет…
Знаешь, Юлька, я — против грусти,
Но сегодня она не в счет.
Отогрелись мы еле-еле.
Вдруг приказ: «Выступать вперед!»
Снова рядом, в сырой шинели
Светлокосый солдат идет.
С каждым днем становилось горше.
Шли без митингов и знамен.
В окруженье попал под Оршей
Наш потрепанный батальон.
Зинка нас повела в атаку.
Мы пробились по черной ржи,
По воронкам и буеракам
Через смертные рубежи.
Мы не ждали посмертной славы.-
Мы хотели со славой жить.
…Почему же в бинтах кровавых
Светлокосый солдат лежит?
Ее тело своей шинелью
Укрывала я, зубы сжав…
Белорусские ветры пели
О рязанских глухих садах.
— Знаешь, Зинка, я против грусти,
Но сегодня она не в счет.
Где-то, в яблочном захолустье,
Мама, мамка твоя живет.
У меня есть друзья, любимый,
У нее ты была одна.
Пахнет в хате квашней и дымом,
За порогом стоит весна.
И старушка в цветастом платье
У иконы свечу зажгла.
…Я не знаю, как написать ей,
Чтоб тебя она не ждала?!
- С. Хеллер. Прелюдия.
Война стала тяжелейшим испытанием для нашего народа. 27 миллионов погибших – цена, которую заплатила наша страна за победу. И все-таки он наступил, этот день Победы. Это было 9 Мая 1945 года. Радость была для всех необыкновенная.
Но вот отгремели салюты в честь победы над фашистской Германией. Но не ушла война из памяти человеческой. Создавались и создаются книги, фильмы, песни о войне. И , наверное, нам они сейчас нужны больше, чем тем, кто прошел войну.
В конце ХХ века в Ленинграде произошла одна история. О ней было написано во всех газетах в разделе «Происшествия». Какой-то молодой воришка бежал от милиции. Он забежал в кинотеатр и решил там укрыться. А там шел фильм «В бой идут одни старики» режиссера Леонида Быкова. Ему пришлось посмотреть этот фильм. Когда он вышел из кинотеатра, его уже не надо было преследовать. Он сам пришел в милицию с повинной. Вот такая переоценка ценностей произошла у него в голове, когда он посмотрел этот фильм. Он понял, как живет он и как жили люди во время войны. Поэтому, наверное, нам очень нужны и песни, и книги, и фильмы о войне.
Композитор и певец Олег Газманов родился после войны, в 51 году. Но о войне он знал очень много, и знал от самых близких людей – от мамы и папы, ведь они были фронтовиками. Отец был военным, воевал на флоте, а мама была врачом в военном госпитале. Поэтому тема войны, тема защиты Отечества Олегу Газманову была очень близка. Одна из его песен стала своего рода гимном офицеров.
Офицеры, офицеры, ваше сердце под прицелом.
За Россию и свободу до конца.
Офицеры, россияне, пусть свобода воссияет,
Заставляя в унисон звучать сердца.
4. О. Газманов. «Офицеры». Переложение для фортепиано.
Кто сказал, что надо бросить песни на войне?
После боя сердце просит музыки вдвойне.
Эти бесхитростные строки поэта Василия Лебедева-Кумача выразили всю тягу к музыке, которая была у всех в годы войны, и особенно у солдат- фронтовиков.
Конечно, музыка была разная, песни звучали разные. Звучали народные песни разных народов, ведь наша страна называлась Союз Советских Социалистических Республик. Она была многонациональным государством и наряду с русскими воевали представители самых разных национальностей. Звучали также песни 30-х годов, предвоенного времени, песни Исаака Дунаевского, Матвея Блантера, и конечно песни, написанные в годы Великой Отечественной войны.
В нашей программе вы услышите русскую народную песню-частушку, которая была популярна и в гражданскую войну, и в Великую Отечественную.
Это была не просто песня, это был еще и матросский танец, который солдаты с удовольствием отплясывали.
А слова там такие:
Эх, яблочко, да куда ж ты котишься?
Ко мне в рот попадешь,
Да не воротишься.
- Импровизация на тему русской народной песни-частушки «Яблочко». Переложение для двух фортепиано.
Самый любимый композитор-песенник в годы Великой Отечественной войны – Василий Соловьев-Седой.
Настоящая его фамилия – Соловьев. Седой – это было прозвище из-за выгорающих на солнце волос. Так его звали с самого детства, и не только мальчишки во дворе, но и родной отец, и близкие. Прозвище и стало псевдонимом.
В годы войны особенно полюбились его песни «Вечер на рейде», «Соловьи», «Давно мы дома не были», «На солнечной поляночке».
В нашей программе одна из песен композитора, написанная в 43 году.
Солдату на фронте тяжело без любимой.
Ты пиши мне почаще, пиши, не тревожь.
Пылают пожары в степи нелюдимой,
Но становится легче, когда песню поешь.
- В. Соловьев-Седой, стихи В. Гусева «Когда песню поешь». Переложение для фортепиано.
В 63 году на студии Мосфильм режиссер Владимир Басов снимает фильм «Тишина». Для фильма ему нужна песня. Песня о солдатах. И он обратился к композитору Вениамину Баснеру и поэту Михаилу Матусовскому с просьбой написать песню для фильма. Матусовский сам был фронтовик и вспомнил историю, которую ему рассказал редактор одной дивизионной газеты…
Это было в 43 году. Бои шли на калужской земле. Наши солдаты, наша армия уже отвоевывали территории, которые были заняты немцами. 139-я стрелковая дивизия должна была отвоевать поселок Рубеженка. А недалеко от этого поселка была возвышенность, высота. И наше командование решило, что высоту эту лучше взять ночью, еще до начала решающего боя. И направило туда 18 солдат. Эти солдаты овладели высотой, о чем сообщили по рации. Они уже расположились там и ждали утра, начала решающего боя. Но дальше все сложилось трагически… Немцы обнаружили наших солдат на этой высоте. Оказалось, что у этой немецкой части, которая находилась в поселке Рубеженка, были и танки, и артиллерия, и авиация. И самих немцев было почти 500. Они со всех сторон окружили эту высоту и начали атаку на этих 18 солдат. Конечно же, солдаты нашей дивизии пытались прийти на помощь, но были отсечены превосходящими силами противника и не смогли подойти к этой высоте. И 18 солдат остались там до конца.
Редактор дивизионной газеты Николай Чайка рассказывал: «Сентябрьским утром 1943 года по долгу фронтового журналиста одним из первых с наступающими колоннами попал на Безымянную высоту у незнакомого у поселка Рубеженка. Трудно найти слова, чтобы передать то, что я увидел. Даже в позах шестнадцати уже мертвых героев сохранилась напряженность боя, его ярость.
С гранатой, зажатой в руке, с указательным пальцем на спусковом крючке автомата, в лужах собственной и вражеской крови лежали тела героев.
Вся высота была буквально завалена осколками, стреляными гильзами, пустыми дисками, касками».
Михаил Матусовский написал стихотворение об этом бое, но там есть неточность. Он написал, что в живых осталось только трое солдат. На самом деле в живых осталось только двое из 18. Один был среди трупов, немцы не заметили, что он был еще жив. А второго немцы взяли в плен, но ему удалось бежать. Оба они еще долго воевали. Тот, кому удалось бежать, воевал с партизанами. А тот, кого нашли среди трупов, воевал со своей дивизией.
Дымилась роща под горою,
И вместе с ней горел закат;
Нас оставалось только трое
Из восемнадцати ребят.
Как много их, друзей хороших,
Лежать осталось в темноте —
У незнакомого посёлка,
На безымянной высоте.
Над нами «мессеры» кружили,
И было видно словно днём,
Но только крепче мы дружили
Под перекрёстным арт огнём.
И как бы трудно ни бывало,
Ты верен был своей мечте –
У незнакомого посёлка,
На безымянной высоте.
- В. Баснер, стихи М. Матусовского. Песня «На безымянной высоте» из кинофильма «Тишина». Переложение для 2-х домр и фортепиано
В предвоенные годы в России стала популярна песня американского композитора Джерома Керна «Дым». Звучала она и в годы войны…
- Д. Керн «Дым». Переложение для фортепиано.
Вторая Мировая Война, как известно, началась 1 сентября 39-го года. И первая страна, которую оккупировал Гитлер, была Польша. В это время в Польше жил популярный музыкант, композитор и руководитель джаз- оркестра Ежи Петербургский. Когда к власти пришли немцы, он не хотел сотрудничать с ними и отправился в гастрольный тур. Сначала он поехал по городам Украины, потом приехал в Москву, где остановился в гостинице. Пройти в номер к Ежи Петербургскому было сложно, так как его концерты пользовались большой популярностью. Но один молодой поэт все-таки пробрался к нему в номер. Он представился, что зовут его Яков Галицкий, что он молодой поэт и хочет прочитать Ежи свои стихи. Стихи были такие: «Синенький скромный платочек падал с опущенных плеч. Ты говорила, что не забудешь радостных ласковых встреч». Ежи стихи понравились и он написал мелодию. Так появилась песня «Синий платочек». Ее исполняли разные певцы. Пела Изабелла Юрьева, Лидия Русланова. Это был еще 40-ой год. А когда началась Великая Отечественная война, очень многие артисты, в том числе Лидия Русланова, вместе с фронтовыми бригадами выезжали на линию фронта. Выступали в самых разных условиях перед бойцами. Певица Клавдия Шульженко за один только 41-й год дала 500 концертов на Ленинградском фронте. В каких только условиях она не выступала: пела с грузовика, пела в палатке, в госпитале, в наскоро сколоченных санях. Однажды с ней произошла невероятная история. Они ехали на грузовике и рядом разорвалась бомба. Взрывной волной ее выбросило из грузовика. Она оказалась в лесу, и в этом лесу она заблудилась И вдруг она услышала голос. Это был ее голос… Рядом была линия фронта и солдаты в окопах слушали патефон. Крутилась пластинка с ее песней. И ей стало так тепло и хорошо. Она даже забыла, что это фронт и слезы навернулись ей на глаза, хотя она была совсем не плаксивым человеком.
Клавдия Шульженко выступала очень много в годы войны. Однажды после выступления к ней подошел молодой лейтенант… Впрочем, давайте спросим об этом саму Клавдию Шульженко, ведь впоследствии она написала книгу, которую так и назвала «Когда вы спросите меня…». В ней она пишет: «Однажды после выступления нашего ансамбля в горно-стрелковой бригаде ко мне подошел стройный молодой человек в форме с двумя кубиками в петлицах.
— Лейтенант Михаил Максимов! – представился он. Робея, заливаясь краской от смущения, симпатичный лейтенант сказал, что написал песню.»
Это был новый вариант стихов «Синий платочек». Если в тексте Якова Галицкого платочек был девичьим атрибутом, то в стихах Михаила Максимова это был символ верности и заканчивались эти стихи строками:
«Строчит пулеметчик, за синий платочек, что был на плечах дорогих!». Клавдии Шульженко понадобилась одна репетиция, и она исполнила эту песню. Песня имела огромный успех. В своей книге Шульженко пишет: «Песня полюбилась повсюду. В частях, куда мы приезжали впервые, меня встречали вопросом-просьбой: «Синий платочек» споете?» После концерта слушатели заходили и просили «дать им слова». С улыбкой вспоминаю, как иногда превращалась в учительницу, ведущую диктант, а солдаты – в прилежных учеников, записывающих под диктовку «Синий платочек».
Сейчас вы услышите голос Клавдии Шульженко…
Звучит запись песни «Синий платочек» в исполнении Клавдии Шульженко…
- Е. Петербургский. Стихи Я. Галицкого и М. Максимова «Синий платочек». Переложение для фортепиано в четыре руки.
Песня «Синий платочек» написана в ритме вальса, и это совсем неудивительно, ведь в предвоенные годы вальс был самым популярным танцем. Его танцевали повсюду: в домах, на вечерах, на танцплощадках. Вальсы звучали самые разные: и русских композиторов, и зарубежных. Например, был очень популярен вальс английского композитора Арчибальда Джойса «Осенний сон». И хотя имени композитора никто не знал, вальс был очень популярен. В 42 году поэт Михаил Исаковский написал замечательное стихотворение:
С берез, неслышен, невесом,
Слетает желтый лист.
Старинный вальс «Осенний сон»
Играет гармонист.
Вздыхают, жалуясь, басы,
И, словно в забытьи,
Сидят и слушают бойцы —
Товарищи мои.
Под этот вальс весенним днем
Ходили мы на круг;
Под этот вальс в краю родном
Любили мы подруг;
Под этот вальс ловили мы
Очей любимых свет;
Под этот вальс грустили мы,
Когда подруги нет.
И вот он снова прозвучал
В лесу прифронтовом,
И каждый слушал и мечтал
О чем-то дорогом;
И каждый думал о своей,
Припомнив ту весну.
И каждый знал — дорога к ней
Ведет через войну.
Впоследствии эти стихи станут песней. Матвей Блантер напишет прекрасную мелодию к этим стихам.
А наш концерт продолжают пленительные мелодии вальсов…
- А. Жилин «Вальс».
- В. Гиллок Вальс «Старая Вена»
В своей книге «Когда вы спросите меня…» Клавдия Шульженко пишет: «В это трудно поверить, но люди в бою, труде, минуты отдыха ощущали потребность в шутке, ценили острое слово, искали повода для улыбки. Они не утратили ничего из того, что присуще человеку: ни способности любить, ненавидеть, сострадать, ни способности улыбаться.» А Твардовский в своей поэме «Василий Теркин» написал такие прекрасные строки:
Жить без пищи можно сутки,
можно дольше, но порой
на войне одной минутки
не прожить без прибаутки,
шутки, самой немудрой.
- К. А. Прейер Трещотка
Как-то к композитору Игорю Лученку заглянул поэт-фронтовик Михаил Ясень. Он принес свое стихотворение и оно так понравилось Игорю Лученку, что он сразу же написал мелодию. Через несколько дней песня была готова, исполнил ее Иосиф Кобзон.
- И. Лученок, стихи М. Ясеня «Майский вальс»
